Поведение российского руководства в отношениях с Украиной напоминает дипломатические маневры вокруг условий заключения перемирия после ожесточенных боевых действий между двумя странами.
И поскольку между нашими странами за последние пять лет были две газовые войны, не приходится удивляться, что Владимир Путин фактически требует от Украины газовую контрибуцию.
"Экспромт Путина" после переговоров с Николаем Азаровым в Сочи 30 апреля лишил сна не только патриотически обеспокоенных граждан Украины, но и представителей руководства нашей страны. С одной стороны, ссориться с Москвой официальный Киев не собирается, с другой – хорошо заметно, как у вновь обретенного стратегического партнера Украины аппетит приходит во время еды.
Идея объединения "Газпрома" и "Нефтегаза Украины" практически беспроигрышна, ведь положение украинской энергетической монополии далеко от идеального. Предложенное Путиным объединение больше напоминает попытку "по-родственному" скрестить садовую ящерицу и варана с острова Комодо. И только очень наивный человек может рассчитывать, что украинских газовиков допустят в Сибирь или на Ямал осваивать перспективные месторождения – подобные попытки российская сторона пресекла еще в начале 90-х, после распада СССР.
Если "Газпром" является одним из основных доноров федерального бюджета, то Украинское государство щедро дотировало НАК "Нефтегаз Украины" даже в условиях финансового кризиса, а теперешние усилия по оздоровлению "Нефтегаза" больше напоминают припарки тяжело больному, способные подарить моральное удовлетворение тем, кто о нем заботится.
О Брюссельской декларации о модернизации украинской ГТС, подписанной чуть более года назад тогдашним руководством Украины и представителями ЕС, сегодня в Киеве предпочитают не вспоминать.
Разве что иногда Николай Азаров напоминает о заинтересованности в европейском финансировании модернизации украинской газотранспортной системы, да Виктор Янукович уверяет, что евроинтеграция остается украинским официальным приоритетом. Возможно, по этой причине Виктор Федорович весьма осторожно комментирует "экспромт Путина", подчеркивая, что основой его политики будет защита национальных интересов.
Правда, до того времени, пока был сформирован хотя бы эскиз государственной реакции на дерзкое предложение российского премьера, комментариями порадовали лидеры оппозиционных сил. Юлия Тимошенко уже привычно обвинила Януковича в сдаче национальных интересов, будто сама она никаких переговоров на газовые темы с Путиным не вела.
Пресловутая 20-процентная скидка на цену газа, действовавшая в 2009 году, дает лидеру БЮТ основания утверждать, что после харьковских соглашений "голубое золото" для Украины стоит дороже, чем во времена ее премьерства. Впрочем, это еще не последний довод Тимошенко – она собирается выплеснуть борьбу против российской экспансии в Украине на улицу. Виктор Ющенко сделал стратегически более точные оценки, отметив, что планы Путина использовать энергетические ресурсы в качестве оружия угрожают суверенитету Украины. Экс-президент прав, поскольку возможность использования военной силы для защиты трубопроводов давно отрабатывается российскими военачальниками.
Чтобы понять логику путинского газового "экспромта", стоит вспомнить, насколько энергично Россия обхаживает различные западные страны, стремясь получить доступ к их газораспределительным сетям, то есть выход на непосредственного потребителя "голубого топлива". В качестве инструмента переговорщики из "Газпрома" предлагают различным частным компаниям (в отличие от России и Украины, газовые услуги в Европе оказывают негосударственные структуры) роль "хаба" – распределителя и аккумулятора энергетических ресурсов для нескольких соседних стран.
Если вспомнить, что "Нефтегазу Украины" принадлежит вторая по пропускной способности ГТС в Европе и крупнейшие на континенте подземные газохранилища, интерес России становится вполне отчетливым. Подмяв украинские энергетические активы, "Газпром" развяжет себе руки на европейском фронте. Следует упомянуть, что структура собственности отечественной ГТС чрезвычайно сложна и запутана, и российской стороне по силам не мытьем, так катаньем установить над ней контроль, не нарушая пресловутого Закона Украины "О трубопроводном транспорте".
Есть и еще один фактор, влияющий на российскую активность в газовом вопросе – сланцевый газ. Информация о нем не только активно муссируется в СМИ, но и успела повлиять на переориентацию потоков сжиженного газа – его теперь все больше направляется в Европу, что болезненно отражается на интересах "Газпрома".
Объединение энергетических монополий России и Украины могло бы закрыть вопрос сбыта "голубого золота" на длительный срок, ведь наша страна является крупнейшим потребителем российского газа на монопольной основе. И возможность продавать транзитные объемы газа на западной границе Украины остается задачей "Газпрома". Такой вариант был бы решающим аргументом для России в ее борьбе с реализацией проекта трубопровода "Набукко".
Трудно ожидать от украинской власти, постоянно играющей в поддавки с российскими партнерами, гроссмейстерских решений в сфере политики и экономики. Если бы у официального Киева прорезалась политическая воля, он мог бы вести переговоры не только о соучастии России в модернизации украинской ГТС, но и о предоставлении возможности для восстановления отношений в энергетической сфере с Туркменистаном. Благо у министра энергетики Юрия Бойко есть немалый опыт ведения переговоров с Ашхабадом.
Но логика событий последних месяцев предполагает куда более вероятным смиренное молчание Киева и новое "захватывающее" предложение Москвы об углублении сотрудничества между нашими странами для реализации российских интересов.
