Гадание на кофейной гуще относительно будущего России – занятие в принципе неблагодарное. И особенно это справедливо сейчас, когда международный экономический кризис обернулся для этой страны более серьезными потрясениями, чем полагало большинство наблюдателей на Западе.
Пока что кризис, похоже, подталкивал Москву к более агрессивной внешней политике: среди прочего, она пригрозила разместить ракетные комплексы ПВО в Европе, направила эскадру для маневров в Латинскую Америку, и вступила в новую ‘газовую войну’ с Украиной, в какой-то момент полностью прекратив поставки европейским потребителям.
Было бы, однако, преждевременно делать вывод о том, что тяжелая экономическая ситуация побудила россиян взять решительный курс на конфронтацию. На деле кризис создает стимулы для ее движения в прямо противоположном направлении, и расширения сотрудничества с Западом. Вопрос состоит в том, отреагирует ли Кремль на эти стимулы, и если да, то сможет ли администрация Обамы воспользоваться представившейся возможностью наладить взаимодействие с Москвой и реализовать свои амбициозные планы относительно американо-российских отношений. Несмотря на недавние проявления агрессивности со стороны России, экономический кризис, вполне возможно, повышает шансы на то, что в двусторонних отношениях, опустившихся до самой низшей точки со времен ‘холодной войны’, произойдет позитивный сдвиг.
Кризис очень сильно ударил по России. Ее фондовые индексы, достигшие пикового значения в мае прошлого года, обвалились на 70% – это наихудший показатель среди стран с развивающейся рыночной экономикой. После десятилетия впечатляющего роста в этом году в экономике, как ожидается, наступит стагнация, а то и спад. С начала августа Россия потратила более 200 миллиардов долларов – почти треть своих валютных резервов – на различные меры по стимулированию народного хозяйства и поддержку рубля. В ноябре-декабре промышленное производство сократилось на 9%, а количество безработных с 1 октября по середину января увеличилось на 20%. Согласно последним оценкам, если цены на нефть останутся на нынешнем уровне, – ниже 40 долларов за баррель – у российского бюджета, после десяти лет профицита, в нынешнем году может образоваться весьма значительный дефицит в 5-10% от объема ВВП. В
Кризис продемонстрировал большую зависимость России от мировой экономической системы. Заявления ее политического руководства, еще полгода назад называвшего страну ‘островком стабильности’, каким-то чудесным образом застрахованным от общемирового спада, оказались, мягко говоря, необоснованными. Как бы ни гордился Кремль новообретенной самостоятельностью и могуществом, Россия нуждается в ресурсах, которые могут обеспечить только международные, и прежде всего западные рынки.
Для наглядности приведем три примера. Поскольку в этом году российский бюджет скорее всего будет сведен с большим дефицитом, Москве могут понадобиться зарубежные кредиты для укрепления государственных финансов, особенно если истощение стабилизационных фондов и валютных резервов страны продолжится. Кроме того, фондовый рынок России может восстановить позиции только в том случае, если на него вернутся иностранные инвесторы. Наконец, крупные корпорации, особенно государственные ‘Газпром‘ и ‘Роснефть‘, отчаянно нуждаются в рефинансировании взятых на Западе кредитов. Общий объем долговых обязательств российских компаний со сроком погашения в
Таким образом, кризис, судя по всему, создает у России однозначные стимулы для взаимодействия с Западом. Когда нефть стоила более 140 долларов за баррель, у Москвы не было особой мотивации для такого сотрудничества – экономическая ситуация выглядела настолько привлекательной, что инвесторы и торговые партнеры продолжали накачивать российский рынок деньгами даже после ухудшения отношений с Западом. Сегодня, чтобы вновь получить доступ к этим финансовым потокам – которые могут сыграть решающую роль в предотвращении надвигающейся экономической катастрофы – России необходимо улучшить эти отношения. Атмосфера конфронтации сильно затруднит для Москвы получение ресурсов, в которых она отчаянно нуждается.
Конечно, экономические стимулы не преобразуются напрямую в соответствующие политические шаги: российское руководство может отреагировать как на них, так и на собственные консервативные, антизападные инстинкты. Однако появившиеся недавно намеки на то, что Москве и Вашингтону удалось договориться о транспортном коридоре для снабжения войск в Афганистане, возможно, следует считать первым признаком более конструктивного подхода российской стороны.
Как в ходе предвыборной кампании, так и в переходный период президент Обама и его команда излагали весьма амбициозную программу по налаживанию взаимодействия с Россией, особенно в сфере контроля над вооружениями и нераспространения ядерного оружия. Кризис несомненно подталкивает россиян к совместной работе с Вашингтоном на этих и иных направлениях в целях создания внешнеполитического климата, способствующего оживлению экономики.
Пусть в вопросе о том, отреагирует ли Кремль на эти стимулы, ясности пока нет, администрация Обамы сегодня оказалась в уникальном положении. Впервые за почти 10 лет экономическая ситуация побуждает Россию сотрудничать с нами. И хотя недавние агрессивные шаги Москвы игнорировать не следует, они не должны помешать Обаме и его команде воспользоваться потенциальной возможностью для улучшения двусторонних отношений.
