Если бы отечественным банкирам предложили вернуться в прекрасные школьные годы и попросили написать сочинение под условным названием «Как я провел лето?», думаю, что потенциальный строгий (и уж тем более, наоборот – добрый) учитель вряд ли смог бы сдержать слезу при чтении этого захватывающего произведения. Раз за разом, с настойчивостью, достойной лучшего применения, жизнь и господа власть предержащие подбрасывали банкирам отнюдь не самые приятные темы для размышлений, а чаще – волнений. Именно краткое исследование работы банковской системы Украины летом 2005 года предлагается вниманию читателей. Данный труд состоит из нескольких тематических разделов, которые отображают основные проблемы работы банковских учреждений страны в обозреваемом периоде. Автор не претендует на истину в последней инстанции, а всего лишь излагает свое видение имевших место быть проблем, анализирует причины их возникновения, дает оценку и пытается дать прогноз развития ситуации в финансовом секторе страны на ближайший период.
ЧТО БЫЛО
Ревальвация.
Начиная с первых чисел августа подавляющее большинство финансистов и бизнесменов, затаив дух, не спускали глаз с валютного рынка. Там происходили достаточно интересные события, вызванные довольно специфическими действиями НБУ. Главный финансовый орган страны и ранее заявлял, что с его точки зрения имеются определенные перспективы для дальнейшей ревальвации национальной валюты. Первый решительный шаг в этом направлении был предпринят в апреле, когда за одну ночь те, кто держит сбережения в долларах, обеднели на 6%. Помнится, в тот же день «валютному вопросу» экспромтом было посвящено специальное заседания Верховной Рады, на котором действия господина Стельмаха были подвергнуты жесточайшей критике и обструкции. В принципе, было понятно, что обвинять «во всех тяжких» уважаемого Владимира Семеновича, скорее всего, несправедливо. Есть все основания предполагать, усиление гривны не являлось несогласованным шагом, основанным на личной инициативе главного банкира страны. Вероятно, произошло совпадение желаний руководителей правительства и Нацбанка. Логика НБУ сводится к следующему – пора прекращать эмитировать гривну, выкупая большие объемы экспортной валютной выручки. Мысль не новая, но отнюдь не бесспорная, если всерьез задуматься о проблеме, а не принимать ее объяснение на веру, как мы это привыкли делать на протяжения последнего десятилетия. Дело в том, что если НБУ выкупает на межбанковском рынке валюту, которую получили экспортеры, то называть это чистой эмиссией как минимум не совсем правильно. Поясню, почему: в данном случае в экономику страны не «вбрасываются» ничем не обеспеченные деньги. В данном случае выпускается в обращение дополнительный объем национальной валюты в обмен на валюту иностранную, появившуюся вследствие произведенной украинскими предприятиями и реализованной на экспорт продукции. Следует отметить, что вследствие выкупа предлагаемой на межбанковском рынке валюты, происходит увеличение золотовалютных резервов НБУ, а соответственно – каждая эмитированная таким образом гривна обеспечена золотом или иностранной валютой. Что, вероятно, как минимум – неплохо.
Вообще же эта проблема возникла вследствие того, что Кабмин Тимошенко выбрал откровенно инфляционный путь развития. Есть смысл задать вопрос отправленному в отставку правительству – может быть, усилению инфляции в большей мере способствовали масштабные социальные выплаты? Стоит разобраться – «верной ли дорогой шли товарищи» из Кабмина и НБУ? Надо отметить, что набор антиинфляционных действий в нынешних условиях отнюдь невелик. Во-первых, следовало начать действия по стерилизации денежной массы. Обеспечить это можно путем повышения процентных ставок по депозитам и активизации рынка государственных заимствований. Во-вторых, обязательно стоило бы прекратить различные громкие заявления государственных чиновников (вроде информации о состоянии «макроэкономического шока» у экс-министра экономики или планов относительно привязки национальной валюты к евро). Такие действия способствуют исключительно дальнейшей эскалации инфляционных ожиданий. Третьим, и вероятно – самым эффективным, способом борьбы с ростом цен могли бы стать крупномасштабные товарные интервенции. Госрезерв вряд ли способен на подобные действия, что доказали ситуации с мясом, нефтепродуктами и сахаром. С определенной точки зрения стоит приветствовать действия Кабмина, направленные на уменьшение таможенных пошлин и упрощение таможенных процедур. Однако проводить протекционистскую по отношению к импортерам политику стоит крайне осторожно и взвешенно. Имеет смысл рассмотреть проблему ревальвации гривны и с точки зрения отечественных экспортеров. Вряд ли само по себе падение курса иностранной валюты на 3-5 или 8% способно радикально подорвать их финансовое состояние. Но, посеять обоснованную неуверенность в завтрашнем дне – запросто. Если раньше, предприятия-экспортеры имели четкий ориентир, позволяющий планировать свою деятельность на ближайшую перспективу, то нынче они лишены этого удовольствия. Другое дело, что момент для ослабления доллара был выбран не самый удачный – конъюнктура некоторых сырьевых рынков начинает ухудшаться и перспективы отечественных экспортеров не такие уж безоблачные. В принципе, и сама ревальвация гривны имеет в своей основе определенные внешнеэкономические факторы. Положительное сальдо торгового и платежного балансов пока еще «давит» на обменный курс. Однако, такая ситуация длится довольно долго. Возникает вопрос – почему именно сейчас возникла необходимость ревальвировать гривну? И почему, учитывая полное доминирование НБУ на валютном рынке, весенняя ревальвация национальной валюты произошла столь стремительно? Что мешало Нацбанку реализовать задуманное путем постепенного (по пол-копеечки в день) укрепления гривны? Может быть, кому-то необходимо было предоставить возможность воспользоваться инсайдерской информацией? И вообще, довольно забавно рассмотреть этот вопрос с точки зрения основного закона – Конституции. В соответствии с ней, именно Нацбанк должен обеспечивать стабильность национальной денежной единицы. Не ревальвацию или девальвацию, а именно стабильность.
В этих условиях господа, отвечающие за государственные финансы, должны были бы насторожиться серьезным притоком спекулятивного иностранного капитала, который направляется на покупку облигаций внутреннего государственного займа. Особенно интересным стоит признать тот факт, что госбумаги весьма активно покупаются несмотря на их довольно низкую доходность. Не исключено, что расчетливые капиталисты правильно спрогнозировали ситуацию, небеспочвенно предполагая получить основную часть доходности за счет ревальвации национальной валюты. Если подобная ситуация продлится, то работающие на украинском рынке нерезиденты будут работать по безотказной формуле – как можно большее количество долларов обменивается на гривну и заработок получается за счет курсовой разницы. Дальше успех этого рискованного мероприятия будет зависеть исключительно от того, когда дрогнут нервы у крупнейших инвесторов. Сценарий развития событий предположить нетрудно – любое ухудшение обстановки приведет к стремительному бегству спекулятивного капитала. Дальше почему-то приходят на ум невеселые воспоминания августа-сентября 1998 года.
Кстати, без ответа остается следующий малоприметный вопрос – почему при снижении процентных ставок по кредитам крайне слабо растет на них спрос со стороны юридических лиц? Если отечественные финансисты читали учебники, они, вероятно, знают, что укрепляющаяся национальная валюта вместе с ростом цен – верные спутники находящейся на излете роста экономики. Причем увеличение доходов населения также присуще подобным экономическим ситуациям. И вот что непонятно – если Кабмин понимал, что украинская экономика явно снижает темпы своего роста, то для чего было необходимо предпринимать меры, способные усилить эту негативную тенденцию? Ведь всем должно быть четко понятно – столь явное покровительство импортерам способно подпортить жизнь отнюдь не только предприятиям, работающим на внешних рынках. Дешевая импортная продукция, заполонив отечественный рынок, создаст непреодолимые трудности со сбытом произведенной продукции так называемому «отечественному товаропроизводителю». Неужели, мы так стремимся поддержать иностранного производителя? Похоже, что здесь вопрос лежит в политико-философской плоскости. Предыдущие власть предержащие создавали всевозможные преференции мощным финансово-промышленным группам в обмен на материальную поддержку на разного рода выборах. С учетом того, что при проведении выборов Президента – 2004 эта технология в полной мере не сработала, новая элита решила воздействовать непосредственно на карман и душу избирателя. Не исключено, что подобная тактика в краткосрочной перспективе может принести успех, и на парламентских выборах 2006 года пропрезидентские силы получат большинство. Однако, интересно узнать, во что превратится при этом отечественная экономика?
Или все-таки экономическая теория на территории Украины перестала действовать? Отец монетаризма Милтон Фридман говорил – «если теория не подтверждается данными, проверь свои данные». А что делать, если и теория, и данные сходятся? Назло Фридману не верить ни тому, ни другому. Забавный вариант. Но, мы давно привыкли идти свои путем. Вот только приходили в результате неизменно в одно и то же место.
Специально для апологетов воздействия на цены при помощи снижения предложения денежной массы хочу напомнить – экономика Украины давно страдает недостаточным уровнем монетизации, однако о том, как с этим обстоит дело сейчас, уже длительное время предпочитают не упоминать (видимо, особых изменений к лучшему не наблюдается). При нашем практически мизерном уровне монетизации экономики насыщение ее деньгами, поступающими в банковскую систему через безналичную эмиссию НБУ под покупку валюты, вряд ли способно всерьез разогревать инфляцию. И это доказывает практика последних четырех лет, когда при 40-процентных темпах роста денежной массы стабильно удерживалась инфляция в однозначных цифрах, а в 2002-м была даже дефляция. Зато экономика получала необходимые денежные ресурсы, и благодаря этому могла поддерживать стабильно высокие темпы экономического роста. При этом стабильный валютный курс играл роль очень важного ценового якоря, повышая доверие к национальной денежной единице. Это позволяло предпринимателям рассчитывать бизнес-планы и инвестиционные проекты, а инвесторам присматриваться к стране.
Логика правительства Тимошенко скорее всего состояла в другом: Кабмин считал, что усиление национальной валюты способно побороть главного врага высшего органа исполнительной власти страны – инфляцию.
Совершенно понятно, что планировавшийся на год показатель – не более 10% роста розничных цен – давно и с успехом преодолен. Даже, несмотря на данные Госкомстата, которым уже давно мало кто верит. Определенная логика в действиях Кабмина была – снижение курса иностранной валюты позволит несколько удешевить импорт.
Кстати, интересная аналогия просматривается: в апреле усиление гривны позволило несколько сгладить напряженную ситуацию с ценами на нефтепродукты. В августе цены на АЗС росли не столь стремительно, однако делали это с упорством, заслуживающим лучшего применения. Однако, губительное влияние подобной политики на положение национального товаропроизводителя значительно превосходит позитивные моменты.
Использование устойчивого и прогнозируемого курса как ценового якоря дает возможность растущим, развивающимся экономикам поддерживать высокие темпы экономического развития и ценовую стабильность.
При этом курс выступает стабилизатором цен в ожиданиях населения и бизнес-среды.
В свою очередь, контроль ценовой стабильности монетарными агрегатами приводит к спаду кредитной активности, снижению экономического роста. Однако достижение основной цели – удержание инфляции – остается под вопросом.
Неверна исходная посылка – что именно рост денежных агрегатов является источником инфляции. В общественном сознании укоренилось убеждение в том, что увеличение денежной массы и выплаты правительства населению имеют одинаковый инфляционный эффект. Сложилось мнение, которому никто всерьез не перечил, что денежная эмиссия НБУ под покупку валюты – это зло, с которым необходимо бороться.
Хотя на самом деле основные источники инфляции имеют совершенно иной характер.
Банковское сообщество не на шутку встревожено. Ассоциация украинских банков в середине августа обратилась с письмом к Президенту В. Ющенко, в котором настаивала на проведении срочного рандеву. Причина этого – резкое изменение позиций НБУ в отношении курса гривны, неоднократно имевшие место быть в течение августа. За три первые недели этого месяца на межбанковском рынке курс гривны проделал довольно таки забавные движения. Во-первых, был достигнут абсолютный пятилетний максимум – 4,88 гривны за 1 доллар.
Более того, есть сведения, что в процессе торгов соотношение достигало и совсем неприличного для доллара значения – 4,65. Нацбанк не вмешивался в торги. Дилеры сходили с ума. А вместе с ними – экспортеры, желающие продать дешевеющий доллар. По странному стечению обстоятельств в их числе в основном были зернотрейдеры. Не берусь утверждать о наличии взаимосвязи, но на протяжении июля именно они были главными объектами критики со стороны Кабинета Министров, который упрекал их в скупке «по дешевке» урожая у бедных крестьян, в то время, как правительство всячески изыскивало (без особого успеха, надо заметить) возможности для приобретения зерна по цене в 600 гривен за тонну. Не было ли это местью, попыткой проучить и «продавить» крупные сельскохозяйственные компании? Учитывая тот факт, что в числе экспортеров зерна в Украине в основном пребывают всемирно известные компании, совершенно естественным выглядит тот факт, что ситуация на валютном рынке стала достоянием международной финансовой общественности. По не менее странному стечению обстоятельств, сразу же после «валютных неприятностей» у зернотрейдеров, произошла встреча уполномоченных представителей МВФ с президентом и премьер-министром Украины. Есть все основания предполагать, что на этих встречах Украину обвинили в невыполнении 8-ой статьи Устава МВФ, в соответствии с которой страна, являющаяся членом этой уважаемой организации, обязывается поддерживать конвертируемость своей валюты. Наша же страна, по мнению специалистов МВФ, вела себя таким образом, что купить гривну на внутреннем рынке было невозможно (на внешнем – тем более, так как Украина пока обеспечила лишь внутреннюю конвертируемость своей национальной валюты).
Руководству нашей страны было предложено либерализовать внутренний валютный рынок. Большинство отечественных банкиров восприняли эту информацию как непрозрачный намек – ревальвация должна была начаться со дня на день, а то и раньше. Видимо для придания стройности своему поведению, НБУ несколько поднял ставку рефинансирования – на половину процентного пункта. Однако, роль и функциональное значение этого важнейшего в любой нормальной стране макроэкономического показателя в Украине фактически не заметна. Больше всего участников рынка пугало фактическое отсутствие реакции со стороны Нацбанка на протяжении трех биржевых дней в первой декаде августа. По прошествии гроссмейстерской паузы Нацбанк вышел на рынок. Не исключено, что это стало результатом встречи Президента Украины В.Ющенко и Председателя НБУ В.Стельмаха. Тем не менее, покупка долларов была возобновлена. Причем по курсу 5,01.
Без особого труда можно представить силу чувств тех экспортеров, которые несколькими днями раньше продавали свои «кровные» доллары по курсу 4,88. Что характерно, НБУ выборочно удовлетворял заявки коммерческих банков (да и сейчас ситуация принципиально не изменилась). При этом некоторые банкиры явственно почувствовали возврат в недалекое прошлое – Нацбанк некоторое время требовал списки продавцов иностранной валюты. Вероятно, НБУ всерьез и небезосновательно опасался спекулятивной атаки со стороны нерезидентов. Что было подтверждено в конце августа, когда Нацбанк обвинил в спекулятивных атаках на доллар украинские банки с иностранным капталом. Кстати, именно здесь необходимо сделать важное разъяснение. Первое полугодие Украина закончила с удручающим показателем сальдо внешнеторгового баланса, если сравнивать его с годом минувшим. В 2004 годом позитивное сальдо внешнеторгового баланса за первую половину года составило 2,371 миллиард долларов. В этом году – 381 миллион долларов. У думающего читателя возникает совершенно резонный вопрос: если в результате ряда причин (не будем останавливаться на них подробнее, чтобы не обижать Кабинет Министров) удалось просто таки подавить работу экспортеров, то откуда на межбанковском рынке появляются доллары в невероятных количествах? Сложившейся профицит предложения иностранной валюты можно объяснить только одним фактором: после апрельского снижения курса доллара многие иностранные инвесторы уверовали в то, что произошедшее в середине весны – лишь первый шаг. Подогревали их «медвежьи» настроения и заявления чиновников различного ранга, и высказывания некоторых экспертов. В силу этого, инвесторы-нерезиденты решили заработать в Украине за счет двух факторов – доходности выбранного финансового инструмента и курсовой разницы. Очень похоже на то, что когда НБУ не проявил «решительности и сознательности» в деле дальнейшего укрепления гривны, МВФ решил пожаловаться на действия ведомства господина Стельмаха самому Президенту.
Похоже, что ситуация сложилась несколько специфическая. НБУ изо всех сил пытается бороться с ростом цен.
Однако, набор инструментов и механизмов у него невелик. И уж как-то совсем не с руки главному финансовому учреждению страны бороться с такими инфляционно-образующими факторами как массовые социальные выплаты (уже имеющиеся и предстоящие в преддверии выборов), рост цен на нефть, повышение Россией импортной пошлины на ту же нефть. Вряд ли Нацбанк этого не понимает. Тем более, руководители главного финансового учреждения страны понимают, что дальнейшие действия по укреплению национальной валюты, скорее всего, приведут к кризису ликвидности отечественной банковской системы. Более того, рынок уже успел ощутить первые признаки этого малоприятного явления. Процентные ставки по ночным гривневым ресурсам возросли до 12-15% годовых. Сверхактивное кредитование на протяжении последних 3-4 месяцев уже к началу осени создало дефицит и долларовых ресурсов. Национальному банку сложно позавидовать – видимо, в силу непредсказуемости обстановки он принимает разнонаправленные решения, результатом которых является чередование роста курса гривны с его снижением. Скорее всего, это свидетельствует об отсутствии долгосрочной стратегии НБУ.
Тем временем, НБУ начал действовать в давно оговоренном направлении, не дожидаясь принятия решения в «самых верхах». НБУ издал и направил на регистрацию в Министерство юстиции постановление, положения которого реально либерализуют валютный рынок. Если все пройдет так, как задумал НБУ, то коммерческие банки получат право торговать иностранной валютой (и национальной тоже) на условиях «форвард». Позволю себе напомнить, что запрет подобного рода операций, был введен в начале 1999 года – по итогам знаменитого финансового кризиса. Теперь (если Минюст «не подкачает») коммерческие банки получат право заключать долгосрочные контракты на поставку валюты, руководствуясь при этом курсом, прогнозируемым операторами рынка. Кроме этого, Нацбанк ввел давно ожидаемую норму: разрешил коммерческим банкам покупать и продавать иностранную валюту в один день. В связи с введением форвардных сделок объем рынка существенно возрастет. Таким образом, есть высокая вероятность, что банки начнут проводить спекулятивные операции с валютой. Хотя, скорее всего, на разрешение двусторонних котировок НБУ пошел по куда более прозаической причине – банки смогут сами, без выхода на рынок Нацбанка, удовлетворять заявки клиентов на продажу валюты за гривну. Самое интересное состоит в том, что ранее просто жаждавшие от НБУ таких шагов коммерческие банки, уже опасаются нововведений. Причем, небеспочвенно. Может быть, в силу этого Нацбанк намерен ограничить срок форвардных сделок одним годом, а объемы форвардных контрактов не могут составлять более 10% от объема регулятивного капитала банка. Тем не менее, рискну высказать свое мнение о подоплеке подобных действий Нацбанка. Значительно либерализовав рынок валюты, НБУ утратит существенную долю влияния на него. Полагаю, что сделано это намерено – требуемая либерализация произведена, и глупо было бы предполагать, что контроль за рынком не будет значительно ослаблен. И при таком раскладе сложно будет упрекнуть руководство Нацбанка в выходе или невыходе на межбанковский рынок, а равно в нежелательной ревальвации или девальвации гривны. Так что, пусть теперь за все колебания доллара в Украине отвечает МВФ. Конечно, если Минюст не ветирует постановление Нацбанка.
Рефинансирование.
Кроме этого, Национальный банк Украины вновь привлек внимание к проблеме рефинансирования коммерческих банков. Во-первых, якобы банки смогут привлечь рефинансирование под залог прав на кредиты. К этому вопросу мы вернемся в конце данного раздела. Во-вторых, 9 августа НБУ решил повысить ставку рефинансирования на половину процентного пункта. Что из этого следует, спросит пытливый читатель? Да ничего, ответит циничный автор! Ровным счетом – ничего. Дело в том, что система регулирования финансового рынка в Украине существует в сильно усеченном по сравнению с развитыми станами виде. Нацбанк более или менее прилично освоил применение методов обязательного резервирования и валютного регулирования.
Поэтому, остановимся более подробно на вариантах цивилизованного регулирования финансовых рынков.
Итак, центральные банки развитых стран располагают определенными методами воздействия на экономику.
Традиционно к ним относятся: дисконтная (учетная) и залоговая политика, политика минимальных резервов, операции на открытом рынке, депозитная политика, валютная политика. Однако содержание стандартного набора методов и сочетание их применения банками разных стран зависят от ряда предпосылок. Попытки подвести современные стратегии центральных банков разных стран под традиционные концепции денежной политики показали, что ни монетаризм, ни теории государственного регулирования в чистом виде не находят своего выражения в практике воздействия на экономику страны. В перспективе Украине следует рассчитывать на компромиссный вариант выбора стратегии национального банка. При этом в настоящее время в мире все больший приоритет отдается рыночным механизмам по сравнению с административными методами регулирования. Примером тому служит либерализация банковского законодательства в ряде европейских стран в начале 90-х годов. Одним из основных принципов определения стратегии центральных банков служит ориентация на регулирование темпа роста денежной массы в национальной экономике или регулирование валютного курса национальной денежной единицы по отношению к какой-либо стабильной иностранной валюте, то есть ориентация на внутренние или внешние показатели. Выбор той или иной стратегии центрального банка зависит от ориентации экономики страны. При этом наблюдается следующая тенденция – центральные банки развитых стран с мощным внутренним рынком ориентируются на регулирование темпов роста денежной массы в пределах расчетного индекса. Такой стратегии придерживаются, например, Немецкий федеральный банк, Банк Англии, ФРС США. Сразу же отметим, что Украина к таковым не относится – более 60% отечественного ВВП ориентировано на экспорт. Наша страна имеет откровенно экспортно-ориентированную экономику. Таким образом, для нас решающим является именно регулирование валютного курса. Различаются внутренняя и внешняя стабильность национальной денежной единицы (под внутренней понимается безынфляционное развитие, под внешней – стабильность валютного курса национальной денежной единицы по отношению к другим валютам). На протяжении последних 5 лет Украина предпочитала сочетание этих двух вариантов. Похоже, что в текущем году приоритеты меняются. Причем вынужденно. Безынфляционному развитию с сожалением помахали ручкой. К сожалению, второй вариант стабильности денежной единицы применяется в каком-то извращенном виде – при высоких темпах инфляции НБУ решил нанести ассиметричный удар, усиливая гривну.
В соответствии с выбранной стратегией центральный банк должен осуществлять в качестве приоритетной либо денежную, либо валютную политику и использовать соответствующие инструменты. В целях регулирования объема денежной массы проводятся меры либо по стимулированию роста денежной массы (экспансивная кредитная политика), либо по сдерживанию ее увеличения (рестрикционная кредитная и антиинфляционная политика). Однако в условиях стагфляции НБУ необходимо искать компромиссное сочетание инструментов экономического регулирования, как это вроде бы происходит в настоящее время в ряде в Украине. Выбор и сочетание инструментов, применяемых в определенной экономической ситуации, зависят от стратегии центрального банка. Мы видим, что НБУ в настоящее время четко придерживается рестрикционной антиинфляционной политики. Успехи ее весьма сомнительны. При этом ситуация с объемами ВВП близка к удручающей. Нет сомнения – вклад неумело проводимой политики борьбы с ростом цен в дело снижение темпом роста промышленного производства весьма заметен.
Не менее важным требованием является равномерность воздействия на конкурентоспособность отдельных групп или всех кредитных институтов. В связи с этим мероприятия национального банка должны подразделяться на две группы. К первой из них относятся меры воздействия на часть коммерческих банков. Вторая группа включает мероприятия, касающиеся всех кредитных институтов. В качестве примера можно привести проведение центральным банком рестрикционной учетной политики. Инструменты, относящиеся к обеим группам, соответствуют требованию нейтральности центрального банка, поскольку они одинаково влияют на конкурентоспособность кредитных институтов по отношению друг к другу внутри различных групп или всех банков в целом. Это не исключает различных последствий таких мер для различных банков (например, крупных и мелких). В условиях Украины следует отметить очень неоднозначное влияние политики сдерживания объемов кредитования – ни для кого не секрет, что разные украинские банки имеют достаточно различный удельный вес доходов от кредитования в общей структуре доходов. Все инструменты можно охарактеризовать с помощью следующих критериев: традиционные или нетрадиционные, административные или рыночные, общего действия или селективной направленности, прямого или косвенного воздействия; краткосрочные, среднесрочные или долгосрочные. Целесообразно различать прямое и косвенное воздействие того или иного механизма.
Например, при проведении учетной политики осуществляется прямое регулирование на денежном рынке и одновременно оказывается косвенное воздействие на рынок капиталов.
Дисконтная (учетная) и залоговая политика центрального банка является едва ли не самым действенным вариантом воздействия на финансовый рынок. Кредитные институты в развитых странах имеют возможность получать при необходимости кредиты центрального банка путем переучета векселей или под залог ценных бумаг. Смысл дисконтной и залоговой политики заключается в том, чтобы методом изменения условий рефинансирования коммерческих банков влиять на ситуацию на денежном рынке и рынке капиталов.
Практически во всех странах Европейского Сообщества кредитные институты имеют возможность рефинансирования непосредственно в национальном банке. Исключение составляют Италия и Португалия. При этом рефинансирование может происходить как под залог ценных бумаг, так и без залога. Рефинансирование в рамках дисконтной политики определяется следующими параметрами: требованиями к качеству принимаемых к переучету векселей, максимально возможным объемом переучета векселей для одного кредитного института; учетной ставкой центрального банка. В рамках залоговой политики к таким параметрам относятся требования к качеству принимаемых в залог ценных бумаг, ставка по залоговым кредитам, необходимое количественное ограничение или временное приостановление выдачи залоговых кредитов. К сожалению, отечественные реалии абсолютно игнорируют мировую практику. В принципе, Украина в определенный момент времени попыталась стать на этот путь. В 1996-1998 годах проводились аукционы рефинансирования НБУ. Они, естественно, имели сугубо украинскую специфику, когда главным критерием отбора была социальная значимость экономического проекта, предоставленного в Нацбанк коммерческим банком в качестве предлога для получения кредита рефинансирования. О залоге векселей или иных ценных бумаг речь не шла в принципе, однако, хоть какое-то рефинансирование имело место быть. Вспомнили о рефинансировании и во время ноябрьско-декабрьского кризиса прошлого года. Тогда ряд банков были вынуждены обратиться в НБУ за кредитом с целью поддержания текущей ликвидности и платежеспособности. В качестве залога предоставлялись ОВГЗ, кредитный портфель, недвижимость, акции банков. В принципе, это происходило в сугубо форс-мажорных обстоятельствах и с классическим рефинансированием имело мало общего.
При осуществлении дисконтной и залоговой политики Нацбанк мог бы селективно воздействовать на определенные отрасли народного хозяйства путем поощрения или ограничения приема к переучету или в залог векселей определенного рода путем изменения требований к качеству принимаемых в залог и к переучету векселей. Селективное воздействие нередко сопровождается общеэкономическими последствиями. Так, при ограничении объема определенных ценных бумаг, принимаемых в залог или к переучету, центральный банк снижает в целом кредитный потенциал коммерческих банков. Поэтому в настоящее время общеэкономический эффект воздействия путем проведения дисконтной или залоговой политики выступает по своему значению на первый план. Макроэкономический эффект регулирования учетной ставки подтверждается наличием определенной взаимосвязи между изменением ее величины и темпом роста валового национального продукта.
Это, конечно, в странах с нормально развитой и правильно ориентированной финансовой системой. Но, не в нашей стране, к сожалению. Изменение контингента рефинансирования позволяет центральному банку достигать следующего эффекта. При ограничении контингента коммерческие банки вынуждены обращаться к более дорогим источникам кредитования, например, к залоговым кредитам, что означает снижение объема их кредитного потенциала и удорожание кредитов. Ставка по залоговым кредитам центрального банка обычно выше ставки переучета векселей. Заинтересованный читатель, вероятно, уже подметил – как разумно и продумано может быть устроена финансовая система. И, наверняка, задался вопросом – почему у нас этого нет?
Хотелось бы услышать ответ на это руководителей финансовых ведомств страны. Кстати, в Бельгии, Германии, Дании и Нидерландах банки имеют возможность рефинансироваться в ограниченном объеме у центрального банка по ставкам ниже рыночных. В Германии и Дании кредитные институты могут при этом получать практически нелимитированные кредиты центрального банка дополнительно по рыночным ставкам, что повышает их ликвидность и конкурентоспособность по сравнению с коммерческими банками других европейских государств.
Теперь поговорим о том. чего у нас никогда не было (и неизвестно – когда появится). Рассмотрим влияние уровня учетной на ставки на финансовую систему страны и ее экономику. Если цель центрального банка – удорожание рефинансирования кредитных институтов для уменьшения их кредитного потенциала, он должен поднять учетную ставку. Однако данное мероприятие не принесет желаемого эффекта, если на денежном рынке наблюдается понижательная тенденция, так как в этом случае кредитные институты предпочтут межбанковские кредиты. Центральному банку для достижения поставленной цели необходимо воздействовать на денежный рынок другими методами (путем повышения ставок по минимальным резервам, например). При прочих равных условиях, в случае действенного повышения учетной ставки, рефинансирование для коммерческих банков удорожается, что ведет в итоге к росту стоимости кредитов в стране. Тем не менее, крупные банки зачастую позволяют себе снижать маржу и не изменять вслед за центральным банком процентные ставки, чтобы привлечь более широкую клиентуру.
Если же целью центрального банка является облегчение доступа коммерческих банков к рефинансированию путем переучета векселей, он снижает учетную ставку. В этом случае кредитный потенциал коммерческих банков увеличится, а проценты по предоставляемым ими кредитам получат импульс к снижению. Изменение учетной ставки центрального банка влечет за собой изменения условий не только на денежном рынке, но и на рынке ценных бумаг, в чем проявляется косвенное воздействие данного механизма регулирования. Повышение ставок по кредитам и депозитам на денежном рынке, обусловленное ростом учетной ставки центрального банка, вызывает уменьшение спроса и рост предложения ценных бумаг. Спрос на ценные бумаги уменьшается как со стороны небанковских учреждений, потому что более привлекательными для них становятся депозиты, так и со стороны кредитных институтов, вследствие того, что при дорогих кредитах выгоднее прямое финансирование.
Таким образом, рост учетной ставки центрального банка относительно уменьшает рыночную стоимость ценных бумаг. Снижение учетной ставки центрального банка, напротив, удешевляет кредиты и депозиты, что ведет к процессам, обратным рассмотренным ранее. Растет спрос на ценные бумаги, уменьшается их предложение, поднимается их рыночная стоимость. Осуществляя дисконтную и ломбардную политику через рефинансирование центральный банк выполняет “сигнальную миссию”. Снижение учетной ставки центрального банка кредитные институты и небанковские учреждения расценивают как сигнал к ориентации на экспансивную политику центрального банка. Повышение учетной и ломбардной ставок и служит сигналом к проведению контрактивной денежной политики. Такие сигналы позволяют кредитным институтам “подготовиться” к новым мерам центрального банка, ориентир на содержание которых они получили благодаря его “сигнальной миссии” при проведении дисконтной и залоговой политики. В результате учетная и залоговая политика центрального банка является способом его непосредственного воздействия на ликвидность кредитных институтов путем изменения условий переучета и залога ценных бумаг, что влечет за собой косвенное воздействие на экономику страны.
Вряд ли стоит предполагать, что изложенные в настоящей статье преимущества налаженной системы рефинансирования неизвестны руководителям НБУ или Минфина. Однако, в силу каких-то причин руководителей финансовых ведомств страны не раздражает тот факт, что изменение ставки рефинансирования абсолютно никак не отражается на экономике страны. Думаю, Алан Гринспен просто сошел бы с ума на старости лет, если бы узнал, что изменение учетной ставки ФРС никак не повлияло на соотношение ведущих мировых валют, не говоря уже о доходности государственных облигаций США или кредитных ставках американских банков. А наши руководители главного финансового учреждения страны могут развлекать публику разговорами о предоставлении рефинансирования в обмен на залог прав требования по кредитам. Хотелось бы посмотреть, как сотрудники НБУ занимались бы поиском недобросовестных должников и изъятием давно исчезнувшего залогового имущества.
Уплата налогов.
27 июля страна могла узнать абсолютно бесценную информацию – руководитель Государственной налоговой администрации Украины Александр Киреев обещал обнародовать список банков, которые „балуются” оптимизационными схемами при уплате налогов в государственный бюджет. Есть основания предполагать – взрыв информационной „бомбы” мог бы иметь далеко идущие последствия. По информации налоговиков почти половина крупнейших банков – 9 из 20 – применяют подобные методы ведения бизнеса. Сразу же попробую высказать робкое предположение о подоплеке резкой активизации внимания „мытарей” именно к банковской системе. Итак, будем откровенны – бюджет страны ближе к середине осени может „затрещать по швам” (как пальто из знаменитого произведения Жванецкого в исполнении Райкина). Всерьез рассчитывать на доходы от приватизации совершенно смешно. Скажу больше: есть все основания предполагать, что главная надежда членов правительства Тимошенко в плане пополнения доходной части бюджета – продажа «Криворожстали» – с высокой долей вероятности может не состояться. Думаю, что представитель социалистической партии, получивший в силу специфического распределения должностей пост руководителя Фонда государственного имущества, сделает все возможное для того, чтобы «насолить» своим бывшим союзникам (в этом мы уде имели возможность убедиться на примере НЗФ). В силу этой причины – деньги для выплаты зарплат бюджетникам, пенсий пожилым людям, которые их заслужили, всевозможных социальных пособий различным категориям граждан, власть предержащие понимают: необходимо изыскивать субъекты предпринимательской деятельности, которые в ближайшей перспективе могут стать потенциальным источником пополнение имеющей явную склонность к отнюдь не лечебному похудению державной казны. Естественным является и тот факт, что бывший высокопоставленный сотрудник НБУ, нынешний глава ГНАУ решил обратиться «к услугам» тех, в деятельности которых он прекрасно разбирается.
Итак, в чем же суть претензий со стороны органов, отвечающих за наполнение государственного «общака»? Сразу же еще раз обратим внимание – прямых обвинений в неуплате налогов предъявлено не было. Речь шла исключительно о «взвешенном» подходе со стороны финансовых учреждений к вопросу наполнения государственной казны, имеющем практическое отражение в виде всевозможной оптимизации непосильной для «неокрепшей детской психики» отечественной банковской системы суммы налогов и сборов, отчисляемых в бюджет. Руководство ГНАУ синтезировало неведомый ранее для прогрессивной общественности термин – «коэффициент налоговой нагрузки». В число «подозреваемых в особо крупных размерах» были отнесены весьма заметные отечественные коммерческие банки, причем разные источники называют различные перечни.
Одни говорят, что в «списке Киреева» есть такие финучреждения, как «Приватбанк», «Укрсиббанк», «Брокбизнесбанк», «Укргазбанк». Другие называют «Правэксбанк» и банк «Надра». Довольно симптоматичным является тот факт, что в этом перечне мирно соседствуют банки, подозреваемые в поддержке экс-премьер-Министра, неудачливого кандидата в Президенты В.Януковича. и финансовые учреждения, о которых небезосновательно говорят, что они лояльны нынешней власти. Насколько же правомерно применение предлагаемых ГНАУ показателей? Безусловно, указанный метод определения благонадежности налогоплательщиков имеет право на жизнь. При одном небольшом условии – если его узаконят тем или иным законодательным или нормативным актом. Кроме этого, неплохо было бы в процессе применения данного метода не забыть о дифференцированном подходе к оценке особенностей финансовой и хозяйственной деятельности находящихся под пристальным внимание налогоплательщиков – юридических лиц. Подход в потенциальном плане непростой, даже довольно трудоемкий. Однако, вряд ли стоит подвергать сомнению утверждение Председателя Правления «Приватбанка» А.Дубилета о том, что несмотря на работу в едином законодательном поле, банки имеют свои особенности в зависимости от особенностей построения бизнеса, региональной структуры, ориентации на обслуживание физических или юридических лиц. Добавлю от себя – в том числе, и в зависимости от политики учредителей банка. Изобретенный и озвученный руководством ГНАУ вариант применения коэффициента налоговой нагрузки весьма далек от индивидуального подхода и отличается отсутствием дифференцированного подхода. Если же посмотреть на проблему с другой стороны, можно задать вполне резонный вопрос: в силу какой причины высокопоставленные руководители коммерческих банковских учреждений решили, что подход в плане уплаты налога на прибыль должен отличаться в зависимости от того, как ведет бизнес тот или иной банк? Если есть закон, то он должен быть равным для всех. Если есть закон… А его-то как раз и нет – в отношении озвученного представителем налоговой администрации показателя.
Один заместителей главы ГНАУ Г.Оперенко сообщил, что 50 коммерческих банков реально уплачивают не более 1% от своей прибыли. Позволю себе напомнить, что ставка налога на прибыль в Украине составляет 25%. Каким же образом финансовые учреждения умудряются так серьезно экономить на уплате налогов, не разделяя заботы правительства о выплате заработной платы врачам и учителям? В первую очередь банки злоупотребляют формированием различного рода резервов, которые не облагаются налогом на прибыль. При условии умелого оформления различного рода кредитных договоров, договоров по операциям с ценными бумагами можно сберечь от попадания в бюджет довольно приличные суммы. Еще одним вариантом минимизации отчислений в государственную казну является так называемая «нерезидентская» схема увеличения валовых затрат. Примерная суть ее состоит в следующем: привлекается кредит от компании, зарегистрированной за рубежом. Естественно, эта структура должна быть либо аффилирована с банком, либо состоять с ним в интимных взаимоотношениях иного, но доверительного рода. Схема работы с нерезидентской структурой выглядит следующим незамысловатым образом: от нерезидента привлекается заем, естественно, предусматривающий выплату процентов. Вот и все. Денежки из одного кармана (в виде ранее заработанной прибыли) перекладываются в другой карман (в виде понесенных процентных расходов). Соответственно, снижается база налогообложения. Хорошо, что НБУ ввел ограничения на процентные ставки по привлекаемым банками в валюте первого классификатора кредитам от нерезидентов в размере 11% годовых.
Иначе не стоило бы удивляться, если бы кредитные договоры заключались с использованием процентных ставок, которые в последний раз доводилось видеть при проведении налоговой проверки депозитного портфеля КБ “Славянский”. Есть и иные методы. Например, привлеченные в виде банального депозитного вклада средства не размещаются в типичные кредиты, на них не покупают ОВГЗ, ими не оперируют на рынке ценных бумаг. Они с минимальной маржей передаются в доверительное управление фонду по управлению активами, который чаще всего зарегистрирован в безналоговой юрисдикции. Таким образом, достигается желаемое – налогообложению подлежит лишь доход от передачи средств в управление. Основной же доход – непосредственно от управления – облагается по ставкам той страны, где зарегистрирована компания по управлению активами. Понятно, что называется эта страна как угодно, но только не Украиной. Есть и иной способ занижения прибыли с использованием вышеуказанных институтов – инвестирование в ценные бумаги с завышенной стоимостью. Понятно, что такие вложения средств по существующей модели бухгалтерского учета относятся к валовым расходам. В определенных юрисдикциях подобные операции и вовсе освобождены от пренеприятнейшей процедуры налогообложения. Подтвердив твердое желание обнародовать список банков-оптимизаторов, налоговики избрали довольно нестандартный вариант воздействия на “уклонистов”. Речь идет о так называемых репутационных рисках. Действительно, вряд ли в нашей стране имеются банки, которые будут абсолютно равнодушны к обвинению в неуплате налогов. По идее, едва ли найдется большое число желающих разместить свои сбережения в банках, подозреваемых в неполной уплате налогов. Есть еще один подаспект в данном варианте решения проблемы со стороны ГНАУ – налоговики с большим подозрением относятся не только к тем финансовым учреждениям, которые демонстрируют небольшой объем прибыли. С еще более неподдельным интересом они взирают на банки, работающие убыточно, подозревая их в том, что отсутствие прибыли является результатом все того же желания – сэкономить на налогах. И здесь с психологической точки зрения руководители ГНАУ тоже нащупали перспективный вариант поведения. В силу этих причин можно ожидать, что учредители и руководители банков задумаются о пересмотре своей стратегии в вопросах отражения налогооблагаемой базы. Более того, от психологического давления (довольно продуманного, с точки зрения автора) руководители Налоговой администрации решили перейти и к более ощутимым методам: для включения в число критериев оценки работы банков готовятся предложения такого рода, как “уплата налогов”. С одной стороны, довольно спорное предложение. С другой стороны – а что делать, с учетом текущего состояния дел? Нацбанк фактически не возражает против инициатив с Львовской площади – предложение о возможности внесения вышеуказанного критерия в список нормативов на Институтской пообещали рассмотреть (правда, прошло уже почти два месяца – и никакой реакции не видно). В продолжение этой темы замечу, что имеет смысл прислушаться и к мнению независимых аналитиков, предлагающих использовать показатель минимальной нормы прибыльности банковских учреждений. Для его определения логичным будет применять несколько критериев – размер активов банковского учреждения, величину уставного капитала. Предполагается, что нормативное значение прибыльности составит 5-10%.
Не напоминает ли вам складывающаяся у нас ситуация прошлогоднюю историю с российским банковским кризисом? Тогда, как выяснилось позже, тоже все начиналось с несуществующего списка неблагонадежных финансовых учреждений. Смею предположить, что руководители ГНАУ не желают подобного. В силу этого считаю, что ожидаемые заявления желательно было бы строить не только на основе аналитических расчетов, но и на результатах проверок и решений судов. Во-первых, их легитимность будет несопоставимо выше, а во-вторых, есть надежда, что под психологическим прессом банковское сообщество задумается и о проблеме социальной ответственности бизнеса.
Данная тема имела продолжение в конце августа, когда из уст бывшего Премьер-Министра Ю.Тимошенко прозвучало требование к банковской системе относительно необходимости «выйти из тени». «Настало время понять, что на любые схемы минимизации налогов уходят здоровье и силы. Я бы хотела, чтобы мы подвели черту под 14-летним накоплением капитала. Согласно мировой практике коэффициент фискальной нагрузки для банков составляет более 10%, тогда как для некоторых наших финансовых учреждений этот показатель не превышает 1%», — говорила Юлия Тимошенко на совместном совещании правительства с руководителями отечественных банков, которое состоялось в конце августа. Чтобы помочь финансистам быстрее перейти на мировые стандарты расчетов с казной, в ходе заседания было принято решение создать рабочую группу из представителей банков во главе с председателем правления Укрсоцбанка Борисом Тимонькиным. Именно она должна отработать и подать Кабмину свои предложения по повышению фискальных отчислений. Очень интересно было бы узнать, какие чувства испытывает от председательствования в этой группе у господина Тимонькина?
Резервирование.
В начале августа злейший враг Н.М. Витренко – Международный валютный фонд – высказал свою оценку событиям отечественной экономической жизни и выдал ряд рекомендаций. Главную обеспокоенность «одного из структурных подразделений ЦРУ» (по версии ПСПУ) вызывает риск роста инфляции и снижения темпов экономического роста. Главные рекомендации по первой проблеме были даны Национальному банку – активнее абсорбировать избыточную ликвидность и проводить более гибкую валютно-курсовую политику. Не знаю как другие, но автор этих строк привык перед выполнением каких-либо рекомендаций попытаться понять их суть, а также возможность их выполнения.
Итак, под избыточной ликвидностью, вероятно, стоит подразумевать чрезмерные остатки на корреспондентских счетах банковских учреждений. Каким образом она образовалась – вопрос отдельный. В принципе подобная ситуация является логичным продолжением общей политики Кабмина Тимошенко – политики инфляционного развития. Насколько же мы можем рассчитывать на эффективные действия НБУ в плане стерилизации излишней денежной массы? К сожалению, вероятность исполнения данного пожелания МВФ крайне невелика.
Причина проста до банальности и в то же время крайне обидна. Дело в том, что отечественная финансовая система за 14 лет своего существования и развития не выработала соответствующего инструментария. Первое, что приходит в голову – очередное изменение размеров резервных требований к коммерческим банкам.
Напомню, что уже очень много лет НБУ (в соответствии с мировой практикой) вынуждает банковские учреждения постоянно формировать на своих корреспондентских счетах в Нацбанке. Подлежат резервированию остатки на текущих и на депозитных счетах юридических и физических лиц. В принципе, данный вариант влияния на работу комбанков в идеале направлен на поддержание их платежеспособности, удержание их от азартного желания вложить все имеющиеся средства в активные операции. А также – на обеспечение сохранности средств клиентов банков. Однако, в эпоху процветания монетаризма в Украине, руководители НБУ и Минфина быстро смекнули – при помощи ужесточения требования к обязательному резервированию есть возможность связать определенную часть денежных средств. Однако, эффективность подобных мероприятий крайне невелика. Дело в том, что в настоящий момент резервные требования к коммерческим банкам и без того находятся на достаточно высоком уровне – 8-9% в зависимости от вида валюты и срочности пассива. И поднять их можно при самом оптимистическом раскладе можно не более, чем на 1-2%. В противном случае коммерческие банки при действенной поддержке АУБ совершенно справедливо начнут проведение соответствующей PR-компании, успех которой вряд ли вызывает сомнение – иначе возможность банков кредитовать экономику значительно уменьшится. Вряд ли всерьез заинтересует банки и вариант с размещением свободных средств на депозитные сертификаты НБУ. Причина – весьма невысокая их доходность, находящаяся на уровне 6% годовых. Последний вариант связывания излишков денежной массы состоит в размещении различного рода государственных долговых обязательств. К сожалению, объем этого рынка в Украине совсем невелик. К тому же финансовые власти страны предпочитают создавать на этом рынке условия максимального благоприятствования для инвесторов-нерезидентов. Возможно, проблема «оттягивания» избытков денежной массы является актуальной для многих стран, и отечественные руководители финансовой отрасли решили оказать посильную «братскую помощь» Минфинам и Центробанкам дружественных государств. А ведь в этом направлении можно было очень серьезно продвинуться. Вариантов несколько. Например, можно было бы стимулировать банковские учреждения направлять избыточную ликвидность в государственные ценные бумаги путем внедрения налоговых льгот соответствующим комбанкам. Или создать наконец действующую систему рефинансирования и в качестве одного из условий облегченных вариантов допуска банков к этой услуге использовать фактор вложения в государственные ценные бумаги.
Откровенно говоря, удивляет довольно простой и незамысловатый подход МВФ к проблеме сдерживания инфляции. Все по закону спроса и предложения : уберем излишнее предложение денежной массы (так называемый «инфляционный навес») и ничто не будет подталкивать цены к росту. Не так давно мы это уже проходили, когда теория монетаризма была в моде. Что в итоге мы получили, помните? Ежели нет – позволю себе напомнить. Во времена проводимой в середине 90-х годов политики жесточайшего денежного дефицита падение объемов ВВП достигло рекордных масштабов. Таким образом, грубое использование сугубо монетарного влияния на инфляцию запросто может привести к весьма плачевным последствиям: если в настоящее время мы тревожимся из-за увеличивающихся темпов снижения роста ВВП, то в ближайшее время этот макроэкономический показатель может начать демонстрировать отрицательные показатели. Решение Нацбанка об изменении нормативов обязательного резервирования было принято на основе анализа нескольких показателей. Во-первых, динамики макроэкономических и монетарных параметров в январе-июле текущего года. Во-вторых, уровня процентных ставок по средствам, привлеченным и размещенным банками. И в-третьих, с учетом усиления инфляционных факторов и прогнозных тенденций развития денежно-кредитного рынка в дальнейшем. Ужесточение норм резервирования участники рынка считают политическим решением — попыткой правительства использовать все методы для борьбы с инфляцией. Дело в том, что короткие ресурсы по своей природе имеют большую скорость оборота и содержат в себе значительную инфляционную составляющую. По данным НБУ, в первом полугодии этого года половину обязательств банков в национальной валюте составили вклады до востребования — 34,4 миллиарда гривен из 69,3 миллиардов гривен. Среди обязательств банков в валюте вклады и счета до востребования занимают меньше трети — 8,8 миллиардов гривен из 26,4 миллиардов гривен. Еще один сюрприз Нацбанк преподнес свои подопечным во второй половине августа, разнообразив свой подход к проблеме резервирования. Для многих банкиров стало неприятной неожиданностью резкое ужесточение подхода к формированию обязательных ежедневных резервов. В соответствии с постановлением НБУ от 19 августа «О внесении изменений в Положение о порядке определения и формирования обязательных резервов для банков Украины» регуляторный орган поднял до максимально возможной отметки норматив ежедневного обязательного резервирования. Если до момента принятия вышеназванного документа норматив находился на уровне 80%, то теперь он составляет 100%. Банки теперь должны полностью покрывать объем обязательных резервов, которые должны ежедневно по состоянию на начало операционного дня формироваться на корреспондентском счете в НБУ. Кстати, в текущем году НБУ уже второй раз проводит подобное ужесточение – в апреле данный норматив был увеличен с 70% до 80%.
Официальное разъяснение Нацбанка о причинах такого решения выглядит весьма туманно (да мы, собственно говоря, уже давно привыкли к такой манере общения): «с целью эффективного и оперативного использования инструментов денежно-кредитного рынка». А может быть в этих слов скрыт тончайший чисто английский юмор?
Каким образом может быть эффективное использование средств, если определенная часть из них теперь будет покоиться «мертвым грузом» в НБУ? Совершенно естественным вариантом развития событий станет определенное сокращение объемов активных операций банков, что приведет к определенному снижению доходности банковских операций (которая и без того отнюдь не высока). Следующими пострадавшими станут клиенты банков, которые на собственном кармане ощутят увеличение процентных ставок по привлекаемым краткосрочным и долгосрочным займам. Вряд ли стоит сомневаться в том, что истинная причина ужесточения требований к формированию обязательных резервов продиктовано все той же причиной – необходимостью борьбы с инфляцией. Таким образом, НБУ имеет возможность в определенной степени снизить возможность банков по предложению ресурсов, номинированных в национальной валюте. «Успех» был достигнут практически мгновенно – ставки по ночным межбанковским кредитам поднялись до уровня 15-20%. Смею предположить, что такая реакция рынка четко свидетельствует – повышение требований к обязательному ежедневному резервированию не даст ожидаемого Нацбанком эффекта. Даже больше – негативные последствия подобного шага главного финансового учреждения страны очевидны. Для формирования 100%-х резервов банки будут вынуждены «пылесосить» рынок в поисках свободных ресурсов, которые не смогут быть размещены в активные операции. Еще одно следствие этого – снижение ликвидности банковской системы, результатом чего стали случаи задержек платежей некоторыми банками. Кстати, возникает еще один тревожащий банкиров момент – существенно ужесточаются санкции за невыполнение нормативов обязательного ежедневного резервирования.
В случае невыполнения нормативов нарушителям грозит отзыв некоторых пунктов лицензии. Кстати, скорее всего нововведение Нацбанк отразится не только на рынке кредитования юридических лиц, но и способно «охладить» серьезным образом перегретый рынок кредитования населения. Кстати, помните – с чего все начиналось? МВФ обнаружил излишнюю ликвидность банковской системы Украины. НБУ за свои действия должен получить от Международного валютного фонда твердую «пятерку» – похоже, о временах избыточной ликвидности уже начали забывать. Как и о приемлемых для субъектов предпринимательской деятельности ставок по кредитам. Все-таки хочется понять, что является более важным для главного финансового учреждения страны : выполнение рекомендаций МВФ или предотвращение дальнейшего снижения объемов промышленного производства?
Ипотечное кредитование.
Подорожание жилья едва ли не 1,5 раза с начала года в немалой степени вызвано существенным улучшением условий ипотечного кредитования. Ожидается, что небывалого размаха спрос на кредиты достигнет осенью, однако именно крайняя либерализация условий получения ипотечных кредитов привела к тому, что на протяжении лета 2005 года рынок недвижимости впервые не испытал спада. Традиционный сезонный фактор оживления рынка дополнится осенью появлением программ частичной компенсации процентной ставки для молодежи в банках-лидерах рынка жилищного кредитования. Однако, возможно, что уже к моменту выхода этого материала в свет тенденция на рынке ипотечного кредитования изменится. Удовлетворить повышенный спрос на кредиты банкам может помешать дефицит ресурсов – следствие замедления притока вкладов и роста стоимости внешних заимствований. А также – упоминавшегося выше ужесточения норм и порядка резервирования. С начала года банки не испытывали нехватки ресурсов, но ситуация в скором времени может измениться. Активный рост вкладов населения летом приостановился. И есть основания предполагать, что на это повлиял не только сезонный фактор. Зато спрос на кредиты, особенно со стороны населения, резко возрос.
Повышение депозитных ставок уже имеет место, и если будет значительным, то следствием этого станет заметное увеличение процентных ставок по кредитам. На повышение ставок по валютным кредитам может сыграть рост ставки Libor и, соответственно, стоимости внешних заимствований банков. Подорожание валютных кредитов осенью может произойти и в связи с уменьшением поступлений валюты от экспорта. Дефицитным товаром долларовые кредиты могут стать и в том случае, если Нацбанк все-таки продолжит усиление гривны.
После обвала доллара в апреле население перестало нести валюту на депозиты и ринулось занимать в долларах (абсолютно логичный ход – делать заимствования в дешевеющей валюте). Ответной реакцией отдельных банков было прекращение кредитования в долларах. Но в целом банки взялись выравнивать валютную структуру активов и пассивов снижением ставок по гривневым кредитам. Но, сейчас банкиры утверждают – кредиты в гривне под 15% скоро закончатся. И автор данных строк склонен им верить.
Пока что ухудшать условия по ипотечным кредитам банкам не дает высокая конкуренция. Но высокий спрос на кредиты уже отразился на работе банков. В банке «Аваль» ужесточили требования при выдаче кредитов, а также предприняли попытку повысить ставки. В «Приватбанке» отказались от кредитов без первоначального взноса. В некоторых других банках заемщикам зачастую ставится ультиматум: либо гривня под 15-17%, либо милости просим – в другой банк. По мере приближения нового года, а также парламентских выборов напряженность будет возрастать, условия кредитования – ухудшаться. Вполне вероятным выглядит и тот факт, что изменится тенденция на рынке недвижимости – после 4 лет сверхбурного и не совсем экономически обоснованного роста мы можем стать свидетелями падения цен на квартиры. По крайней мере, объем спроса, который в немалой степени формировался под влиянием облегченного доступа к ипотечным займам, заметно уменьшится.
Синдицированные займы.
На протяжении лета некоторые украинские банки попытались конвертировать свой авторитет в получение заимствований на внешних рынках. Речь идет о синдицированных кредитах. Синдицированные займы — не новинка для крупных украинских банков. Синдицированный кредит — это среднесрочный кредит, предоставленный международным синдикатом (консорциумом) банков. Срок такого кредита обычно не превышает одного года. Процентная ставка – плавающая и, как правило, привязана к годовому или полугодовому Libor. Еще в 2003 году путем «синдикации» внешние займы получили «Укрэксимбанк» (30 миллионов долларов) и «УкрСиббанк» (10 миллионов долларов). В минувшем году свои «аппетиты» удовлетворили «Аваль» и «Укрсоцбанк» (по 45 миллионов долларов). В августе текущего года о подписании соглашения о привлечении синдицированного кредита объявил банк «Форум». Организаторами синдиката выступили «Raiffeisen Zеntralbank» и «Standard Bank London Limited». Участниками объединения стали еще 11 иностранных банков.
Согласно условиям соглашения, средства предоставляются на полгода с возможностью пролонгации на такой же период. Заявленная вначале сумма кредита в 10 миллионов долларов в процессе синдикации была увеличена в 2,5 раза. Сейчас иностранные финансисты проявляют большую заинтересованность в кредитном синдикате для украинских банков, поэтому размер кредита и был увеличен. Примечательно, что в большинстве случаев средства, полученные путем синдицированного займа, направляются банками на финансирование экспортно-импортных операций клиентов. И буквально все банкиры, получающие синдицированные кредиты от своих зарубежных коллег, заявляют, что таким образом они пытаются формировать своим учреждениям положительную кредитную историю на мировом рынке капитала, чтобы потом выйти на рынок евробондов. В то же время стоит отметить, что синдицированные кредиты не могут полностью решить проблему финансирования отечественных банков. Ограничения определяются рейтингами страны и банка, а также правилами, которые международное банковское сообщество выработало для подобных операций. К примеру, стоимость «синдикации» для российских и прибалтийских банков ниже, чем для украинских. Так, в апреле московский «Внешторгбанк» привлек крупнейший в истории российской банковской системы синдицированный кредит в размере 450 миллионов долларов сроком на три года по ставке Libor + 1,2% годовых (организаторы: ABN AMRO Bank, Citibank и ING Bank). А в июле латвийский Parex banka успешно завершил привлечение рекордно крупного для Латвии синдицированного займа в размере 188,5 миллионов евро, предоставленного Parex banka по одной из самых низких ставок в истории латвийского частного сектора — Euribor + 0,6%.
Смена собственников.
Разговоры о продаже банка «Аваль» австрийскому «Райффайзенбанку» циркулировали на рынке еще с начала весны. И вот 20 августа стороны объявили о подписании документов. По некоторым данным цена продажи второго по величине активов украинского банка превысила 1 миллиард долларов. Пока австрийцы подписали договор о покупке 93,5% акций «Аваля». Оставшийся пакет акций Raiffeisen International начнет выкупать у миноритарных акционеров в ближайшие месяцы. Все формальности по продаже банка и перечисление денег должны быть завершены в октябре–декабре. Причем небольшие пакеты будут выкупать по той же цене, что и 93,5% акций. Аналитики Merrill Lynch подсчитали, что украинскому банку удалось поставить настоящий рекорд: «Аваль» был продан с невиданным коэффициентом — 3,7 (именно на столько умножили капитал банка, когда определяли его стоимость). Ранее иностранные оценщики утверждали, что среднестатистический банк Украины достоин коэффициента 1,5–3 в зависимости от его финансовых показателей и рыночной доли. В начале переговоров предполагалось, что в эти рамки уложится и сделка по «Авалю» (изначально его стоимость укладывалась в более скромный ценовой коридор — 400–600 миллионов долларов). Столь солидно накрутить цену за банк удалось благодаря стандартным мерам. Во-первых, иностранцев убедили, что они становятся хозяевами не только самой инфраструктуры банка, но и его брэнда (хотя, интересно бы узнать – кто проводил оценку этого брэнда и по какой методике?). В силу этого есть основания предполагать, что даже после вхождения в капитал группы Raiffeisen International (на 70% подконтрольна Raiffeisen Zentralbank Osterreich AG) за банком «Аваль» останется его имя. Новые акционеры пока не заявляли о намерении провести кадровые ротации в «Авале». Австрийцы даже попросили нынешнее руководство банка остаться у руля в ближайшие несколько месяцев. После этого группа Raiffeisen наверняка настоит на введении в правление банка «Аваль» своих представителей. Еще один прием, который, помог максимально накрутить цену, — наращивание капитала.
За короткий промежуток времени «Аваль» увеличивал его дважды. На позапрошлой неделе посредством дополнительного выпуска акций уставный фонд банка вырос сразу на 50%, достигнув 1,5 миллиарда гривен.
Новые акции выкупили действовавшие на тот момент времени акционеры. Почти одновременно с дополнительной эмиссией «Аваль» подписал соглашение с Международной финансовой корпорацией о предоставлении ему субординированного долга на 80 миллионов долларов, который также был зачислен в капитал. Поговаривают, что стоимость «Аваля» существенно не снижалась даже после трений, которые возникали между хозяевами украинского банка и Raiffeisen International после due dilingence (коммерческий, финансовый и юридический анализ), который завершился в июне. По слухам, проверяющие выявили ряд несоответствий в отчетности региональных подразделений «Аваля». Похоже, что пример «Аваля» – лишь первый шаг к серьезному переделу собственности в украинском банковском секторе. Владельцы «Укрсиббанка», входящего в группу крупнейших на Украине, начали переговоры о его продаже с иностранными инвесторами.
Специалисты считают, что наиболее реальными претендентами на его покупку является ряд западноевропейских структур, а также российский «Внешторгбанк». Оценивают «Укрсиббанк» в 400-500 миллионов долларов. Консультантом по поиску инвестора выступает швейцарский банк UBS. Какой пакет акций банка собираются продавать его владельцы и какова его стоимость – пока не известно. Участники рынка называют основными претендентами на покупку Укрсиббанка французские BNP Paribas, Societe Generale, банк Parisien, итальянский банк Intesa, австрийский Erste Bank, словенский Nova Ljubljanska Banka, греческий Alpha Bank, испанский BBVA, а также скандинавскую группу SEB. По оценкам экспертов, владельцы банка ведут переговоры о продаже не менее 75%+1 акция. Ряд экспертов считает, что владельцы Укрсиббанка не станут торопиться и попробуют продать свой бизнес подороже: проведенная в августе сделка по покупке австрийским Raiffeisen International банка “Аваль” серьезно повысила самооценку украинских банков. Но и это еще не все – сейчас переговоры о продаже входящего в “большую десятку” Укрсоцбанка ведут компании из группы “Интерпайп” Виктора Пинчука. По обсуждаемой на рынке версии, купить его собирается российская “Альфа-групп”, контролируемая бизнесменом Михаилом Фридманом. Как это обычно бывает в таких случаях – “Альфа-групп” никогда не подтверждала, но и не опровергала информацию о переговорах с Укрсоцбанком.
О намерении купить на Украине банк в этом году заявили итальянская группа Intesa, венгерский OTP Bank, турецкий Finansbank, российские Внешторгбанк и Номос-банк, а также крупная казахская финансовая группа “Туран-Алем”. Еще одна крупная австрийская банковская группа Erste начала переговоры с правительством Украины о покупке Ощадбанка, входящего в десятку крупнейших. Участники рынка также называют вероятными участниками сделок при покупке банковских активов на Украине международные группы HSBC, BNP Paribas и Calyon.
ЧЕГО НЕ БЫЛО.
Капитализация.
А вот эту проблему многие банкиры на протяжении лета практически не вспоминали, что, учитывая особенности взглядов на жизнь руководства НБУ, выглядит довольно странно. Единственное приемлемое объяснение этому – превалирование иных проблем. Жаль. Ведь именно недостаточность капитала украинской банковской системы крайне негативно сказывается на отечественной экономике. Более того – в последние годы мы наблюдаем серьезную диспропорцию между динамикой роста некоторых показателей работы банков. За минувшие пять лет объем вкладов населения увеличился в 10 раз, сумма активов – в 10 раз, а размер собственного капитала – всего лишь в 2,7 раза. Что может произойти с банком, рост активов которого не подкреплен увеличением капитала? Вопрос риторический. В таких условиях даже столь значительное увеличение ресурсной базы за счет роста вкладов населения выглядит скорее тревожным, нежели положительным моментом. К сожалению, в 2005 году пока не случилось прорыва в этом направлении.
Иностранные инвесторы никогда не относили Украину к государствам с привлекательным инвестиционным климатом (боюсь, что после недавних политических потрясений они только утвердятся в своем мнении).
Высокие политические риски способствуют росту рисков экономических. Структурные реформы находятся в зачаточной стадии, правовое поле по-прежнему отдает приоритет заемщику перед кредитором, перспективы роста ВВП туманны, зато ясны перспективы увеличения инфляции. Не являлись реальными и возможности пополнения капитала банковской системы за счет таких традиционных источников, как средства страховых и инвестиционных компаний, паевых и пенсионных фондов. Не было возможности увеличить капитал и за счет излюбленного в последнее время источника – прибыли банков. Причина – ее небольшая величина, вызванная серьезными потерями финансовых учреждений в ноябре-декабре 2004 года, и продолжающимся снижением рентабельности банковской деятельности в 2005 году. Не лучшая ситуация и в экономике в целом, что практически исключает пополнение уставных фондов банков за счет прибыли субъектов хозяйственной деятельности. Одним словом грустно. И выхода пока не видно. И подозрительное бездействие НБУ в данном вопросе настораживает – не исключено, что Нацбанк вновь вернется к излюбленной теме, однако, не известно в какую форму это будет облечено.
Кредитование.
Проблема следующая касается всей экономики в целом. Называется она – темпы роста кредитования предприятий. Проблема эта отнюдь не надуманна – по крайней мере в 2003 году наша страна занимала четвертое место в мире по темпам кредитования народного хозяйства, которые по методу цепного индекса составили 62% в годовом исчислении. В 2004 году Нацбанку пришлось прилагать серьезные усилия для сдерживания кредитной экспансии банков, что было насущной необходимостью по крайней мере на протяжении 10 месяцев – с целью недопущения перегрева экономики и роста инфляции. Первое удалось. Второе – не очень, но не по вине финансовых учреждений. Летом 2005 года этот вопрос также ушел в тень на фоне инфляции, нестабильности курса национальной валюты, необходимости выполнения рекомендаций МВФ, et cetera. Однако, проблема никуда не делась, а даже наоборот – в условиях падения объемов промышленного производства, она обострилась. Также очень важным является и по-прежнему низкое “качество” заемщиков, что существенно повышает риски банков. В контексте этой политики НБУ пользовался различными методами, среди которых основными были ужесточение норматива адекватности капитала и увеличение нормативов обязательного резервирования. В 2005 году НБУ оставил на уровне 10% нормативное значение адекватности капитала. При этом Нацбанк сделал и некоторые послабления : разрешил учитывать в капитале средства, привлеченные от эмиссии «внешних» облигаций и так называемый субординированный долг. К сожалению и эта мера не принесла улучшения положения – средний по банковской системе показатель адекватности капитала едва превышает 11%, а большинство крупных банков балансируют на допустимой границе. Причина такого положения опять же в опережающем росте активов над ростом пассивов.
Рынок ОВГЗ.
НБУ продолжает упорно игнорировать данный сектор финансового рынка. И, скорее всего – напрасно. Дело в том, что в цивилизованных странах поддержание высокой ликвидности этого рынка является весьма эффективным инструментом влияния на объем денежного предложения. Именно создание и поддержание функционирующей площадки по торговле государственными ценными бумагами способно обеспечить стерилизацию излишней денежной массы. Для Украины это было бы позитивным моментом вдвойне : в настоящий момент основными держателями ОВГЗ являются иностранные финансовые учреждения. В силу этого мы абсолютно не застрахованы от опасности мгновенного массового ухода иностранцев с рынка, результатом которого станет обвал последнего с возможным существенным снижением курса национальной валюты (зафиксировав прибыль, владельцы государственных ценных бумаг создадут высокий спрос на долларов, пытаясь отконвертировать полученную гривну).
ЧЕМ СЕРДЦЕ НЕ УСПОКОИТСЯ.
Конечно же, прогнозы – дело крайне неблагодарное, что едва ли не ежедневно доказывается Гидрометцентром. Однако, экономисты отвечают на вопросы не потому, что знают ответы, а потому, что их спрашивают. Очень многое будет зависеть от персонального состава нового правительства и возможных (или – невозможных) изменений кадрового состава руководства НБУ. Смею надеяться, что все-таки нам вряд ли стоит ждать серьезных колебаний курса национальной валюты. Все-таки хочется верить в то, что руководители Национального банка нашли в себе силы понять : ревальвация не всегда приводит к снижению инфляции, а вот вероятность способствования усиления национальной денежной единицы процессу снижения темпов ВВП – высока. Хотя, поручиться за это сложно : у автора сложилось устойчивое впечатление, что нынешнее руководство НБУ находится под непоколебимым влиянием монетаристских догм, которые помогали снижению инфляции в начале-середине 90-х годов, однако абсолютно неприемлемы в новых экономических условиях. И хотелось бы, чтобы руководители Нацбанка наконец поняли – высокое доверие к национальной денежной единице отнюдь не всегда эквивалентно понятию «ревальвация гривны». Скорее всего доверие к гривне – это стабильность ее курса и предсказуемость его динамики.
Скорее всего, будет крайне сложно избежать повышения процентных ставок всех видов: по депозитам юридических и физических лиц, по межбанковским кредитам, по кредитам прямому заемщику. Есть немалая вероятность того, что снизится ликвидность банковской системы, кредитные ресурсы станут дефицитом. Жаль лишь, что это в крайне малой степени отразится на инфляции, которая имеет преимущественно немонетарный характер. Вряд ли вырастет капитализация отечественной банковской системы. Получить ипотечный кредит будет отнюдь не так легко (равно – как и обслуживать и погашать его). Думаю, что осень пройдет все в тех же тревогах и заботах. Надеюсь, что хотя бы ничего принципиально нового НБУ не придумает.
