13 июля 2001 года, ночью, на площади Тяньаньмэнь собрались десятки тысяч людей. Они собрались, чтобы отпраздновать решение Международного олимпийского комитета провести Олимпийские игры 2008 года в Пекине. Хлопали петарды, вились на ветру флаги, гудели проезжающие машины. Ради такого момента действительно стоило жить. Президент Китая Цзян Цземинь и другие официальные лица призвали собравшихся объединить усилия в подготовке к Олимпиаде.
‘Заслужив право проведения Олимпиады, мы заслужили уважение, доверие и благорасположение мирового сообщества’, – объявил Ван Вэй, один из членов Олимпийского комитета Китая. Агентство ‘Синьхуа’ отреагировало на данное событие как на триумф, назвав его ‘очередным этапом на пути улучшения положения Китая на мировой арене и историческим моментом в череде событий, связанных с возрождением китайской нации’.
Предполагалось, что проведение Олимпийских игр даст Китаю шанс продемонстрировать всему миру результаты быстрого экономического роста и модернизации. Кроме того, ожидалось, что китайцы убедятся в компетентности коммунистического правительства, а также в том, что их страна идет на одном уровне с Западом. Подписываясь под лозунгами и ценностями Олимпийских игр, Китай получил возможность позиционировать себя не только как резко набирающую силу, но и как ‘миролюбивую’ державу. В течение большей части подготовительного периода Пекину это вполне удавалось.
Сам процесс подготовки к играм был словно специально оптимизирован для демонстрации самых сильных сторон Китая как в политической, так и в экономической сферах: мобилизация ресурсов ‘сверху вниз’, разработка и выполнение широкомасштабных кампаний по изменению общественно-бытовых норм, а также способность привлекать из-за рубежа интересующихся и готовых делать инвестиции в один из крупнейших в мире центров культуры и бизнеса. Такое дело, как мобилизация огромных ресурсов для реализации масштабных инфраструктурных проектов, всегда давалось китайцам легко. На протяжении всей истории страны власти умело пользовались многочисленностью населения и осуществляли такие впечатляющие проекты, как, например, строительство Великой китайской стены, Великого канала и гидроэлектростанции ‘Три ущелья’. Подход к подготовке олимпийских мероприятий не стал чем-то принципиально иным. В Пекине было построено девятнадцать новых спортивных комплексов, удвоена эффективность метро и открыт новый терминал в международном аэропорту. В рамках подготовки к приему гостей и сооружению новых стадионов капитальной реновации (а иногда и просто выселению) подвергались целые кварталы жилых домов. Объем официально учтенных правительством расходов уже приближается к отметке в сорок миллиардов долларов. В преддверии Олимпиады власти проводят кампании по модернизации столицы и… обучению граждан правилам приличия. Осуществляется работа среди населения по профилактике таких вредных привычек, как плевки на улице, курение, разбрасывание мусора, нарушение этикета уличной езды; вводятся принудительные курсы английского языка для таксистов, полицейских, работников отелей и официантов. Также городские власти воспользовались моментом и занялись реставрацией поврежденных зданий, снижением загрязнения воздуха, борьбой с отключениями водоснабжения и заторами уличного движения.
Однако, при всем неустанном старании пекинского правительства обеспечить самое сильное зрелище за всю историю Олимпиад, процесс подготовки неизбежно обнажит не только потрясающие достижения страны, но и мрачные стороны правящего ею режима. Ведь мало для кого в правительстве не стало сюрпризом то, до какой степени Олимпиада усугубила давно назревшие проблемы с легитимностью Коммунистической партии как правящей и с общим уровнем стабильности в стране. Требования либерализировать политическую жизнь, предоставить более широкую автономию Тибету, усилить давление на Судан, позаботиться об экологической ситуации и повысить стандарты производства – все это может негативно сказаться на образе впервые ‘выходящей в свет’ страны. Так что за то время, пока олимпийский огонь обогнул половину земного шара, мечта китайских властей быстрыми темпами превратилась в кошмар.
Правительство Китая великолепно справляется с задачами в области инфраструктуры, однако по таким предметам, как прозрачность, ответственность власти и правозаконность им можно ставить двойку. На политические проблемы (как извне, так и изнутри) они реагируют крайне неумело: сначала просто игнорируют призывы со стороны международного сообщества более активно выступать в деле разрешения кризиса с соблюдением прав человека в Дарфуре, затем арестовывают активистов и подвергают репрессиям участников демонстраций протеста. Правда, организованного противостояния Китаю до сих пор не наблюдается, однако даже нестройный хор голосов, призывающих Китай пересмотреть свою политику, изрядно попортил до того безупречный имидж Олимпиады. Коммунистическая партия сумела заручиться поддержкой националистов, поднявших голову на волне противодействия тибетским активистам и их сторонникам на Западе, однако ей причиняет беспокойство угроза выхода общественного возмущения из-под контроля, что еще больше повредит репутации страны в глазах других стран. Итак, тот образ усиливающейся, но ответственной страны, которым хотел бы обзавестись Китай, уже оказался подпорченным.
С точки зрения многих представителей международного сообщества такие два фактора, как удивительные успехи Китая на ниве развития и неприятная ситуация с правами человека, уже невозможно рассматривать вне связи друг с другом. Уже невозможно говорить о будущем Китая, не воспринимая всерьез его вину перед своими гражданами. Ставка, сделанная китайским правительством, непомерно высока. Доверие к Китаю как к одному из лидеров мирового развития, как к примеру для подражания с точки зрения развивающихся стран, равно как и его положение стремительно развивающегося мирового центра культуры и бизнеса, – все это окажется под угрозой, если для всех указанных политических проблем не будет найдено эффективное и мирное решение.
